1
Ты умеешь красиво и обстоятельно, по телефону,
Слегка наезжая и расставляя ударения в правильной речи,
Я не умею. И так вот, по тихому, без изменения тона
Здесть и сейчас я тебе на вопросы твои напрягусь - и отвечу.
Насчет одиночества. Да, ты права, только знаешь, немного бестактно
В лоб человеку стрелять подобным диагнозом. Это не ерунда.
Все равно что больного раком постоянно спрашивать адекватно:
У вас рак? Вам больно? Вы, скорее всего, сыграете в ящик, да?
Сыграю. Я тебе говорила, что играю в открытую, все мы играем,
Все мы что-то выстраиваем из того, что получилось в итоге.
Я сценарист. Но сценарий мои бегло тобой был почти не читаем,
Я сценарист, но не я составляю нелепый абзац, что всегда в эпилоге.
Это не речь обвинителя. Это больно, как трещина в позвоночнике,
Думаю, ты понимаешь, о чем я. Вот тут ты меня стопроцентно поймешь,
Я лишь хотела напиться. А ты понаставила кранов и закрыла источник.
Слово - вода, и как жаль, что вода превращается медленно в ложь.
Ну называй это дружбой. Я и сама, если честно, не ведаю этому имени,
Знаю, что трескало, торкало, нежностью разливалось по венам,
Знаю, что в мыслях витало, стихами по горлу, ночами невнятно бубнимыми,
Собственно, вот оно. Жаль, что оно для тебя появилось таким аллергеном...
Ты говорила, что если про душу - то с пафосом, не настоящее,
Больно сказала, рядом стояла - на расстоянии вытянутой руки...
Будто бы знала, что тронешь, ужалишь, за самое вечно и больно болящее,
Я же душой этой гребаной, будь она проклята...Ею пишу стихи.
- Что ты делаешь с женщинами? Ты с ними спишь или дружишь?
Снова - в лоб, без прицела, и без предварительно ловкой наводки...
Ты в меня либо стреляешь, либо тихонечко, ласково, обворожительно душишь...
...Что касается женщин - я их пожираю, запивая вином или просто стаканом водки...

2

Знаешь, если можно разлюбить в пятницу, значит можно влюбиться в субботу...
Это так обнадеживает, особенно тех, кто старается быть любимым.
Страшно быть человеком. Еще страшнее быть человеком мнимым,
Тем, что живет своей жизнью, и просыпается утром в жизнь, словно на работу.
Жаль. Очень жаль, ты не веришь в карму. По крайней мере в свою и мою,
А ваш город так много у меня отнимает... А взамен только белые ночи дает.
А что толку с них... Про них не спел, не сказал и не прошептал только идиот,
А я так хотела историю - очень красивую, и непременно личную, лично свою.
Самое страшное - я тебя поняла. А тебе себя настоящую показать не сумела,
Слишком часто боялась, что показывать, собственно, вовсе и нечего...
И осталась - словно кровной печатью тобою на лбу невзначай отмечена,
Невзначай - потому что ты, как в итоге отмечено, именно этого не хотела...
Но печати стираются. Повторюсь - это не речь обвинителя, я стараюсь вычерчивать
Из сумбурных мыслей. Тех, что ты очень хотела в пустой телефонной трубке,
А теперь перемалываю, или просто толку, как лекарства и травки в ступке,
Меня бабушка так учила. Это старый цыганский способ себя вылечивать.