Курят всегда в трех случаях. По крайней мере, женщины. Первый, и, наверное, самый частый, когда куришь ради галочки, то есть ты куришь в принципе и в какой-то момент ты просто достаешь сигарету и закуриваешь. Ну ты же куришь, вот и закуриваешь… Второй – куришь в удовольствие. То есть на корпоративной пьянке, пафосно именуемой банкетом, либо в ресторане, под бокал игристого непонятно, да и не важно, в сущности, чего… Третий – куришь, когда не можешь не закурить. Просто бездумно лезешь дрожащими пальцами во внутренний карман сумочки, или куртки, или шубы, да чего угодно, - и достаешь сигарету, не глядя прикуриваешь, и жадно выпускаешь дым… А мысли в это время роятся в голове и ищут выходя, точнее, выход ищешь ты…
У нее сегодня был третий случай. Сигарета слегка, совсем не заметно, подрагивала в пальцах, она аккуратно стряхивала пепел после каждой затяжки и смотрела в пол. Еще в детстве, будучи совсем маленькой девочкой, она придумала своеобразную игру – когда случалось что-то эпохально страшное, очередная двойка, к примеру, и порки было не избежать – она представляла себя героиней какого-нибудь культового фильма и принималась играть роль. Фильм, разумеется, всегда был про нее и с ней в главной роли…Она быстро поняла, что когда абстрагируешься, смотришь на ситуацию как бы со стороны, мужественно, как Жанна Д’арк, перенося наказание – все проходит намного безболезненнее… И уважаешь себя после этого ого-го как… И фразы стараешься подбирать хлесткие, даже не фразы, а целые афоризмы… Ну, как в кино..
читать дальше- Вика… - его вкрадчивый голос вывел ее из задумчивости – Ну посмотри на меня…
Он сидел перед ней на корточках и его дорогой пиджак смешно топорщился на плечах. В кино у главных героев никогда ничего смешно не топорщится, если это не комедия, конечно. А у нее сейчас была трагедия, даже Шекспир обзавидовался бы сюжету.
Она изящно затушила сигарету, всплеснула руками в стиле Ренаты Литвиновой, и посмотрела на него с укоризной и интересом.
- Ну хочешь, поедем куда-нибудь, ты устала, я знаю, - говорил он все так же вкрадчиво – Ну девочка моя, кто же знал, что все вот так выйдет…
- Это абсурд какой-то – наконец заговорила она – Ты говорил мне, что разводишься, а тут выясняется, что твоя жена ребенка ждет…
Он резко встал и заходил перед ее стулом, закинув руки за голову. Он всегда так делал, когда что-то ожесточенно обдумывал.
- Ну Вик, ну прекрати! Мне и так тяжело, еще ты начинаешь…
- Чего прекратить? – она подняла на него глаза – Это ты лечить меня прекрати! Ты вообще говорил, что с ней не спишь…Что ж ей – ветром надуло?
- Да не сплю я с ней! По пьяни случается иногда, конечно, ну так я мужчина же! И ты меня пойми, я себя сейчас не оправдываю. Но не могу же я человека на аборт отправить!
- Меня же отправлял… - она снова потянулась к сигаретам, и снова пальцы слегка дрогнули. Она следила за собой с интересом, чуть со стороны. Интересно, у этой красивой женщины в сером платье будет все же истерика или нет? Опустится ли она до внутриутробного мата и брызгающей во все стороны слюны? Даст ли она по морде этому симпатичному, молодому, перспективному, или снова поверит в его приятные уху сказки?
Он остановился и посмотрел на нее серьезным долгим взглядом. Она этот взгляд знала. Первое время она ошибочно считала его апогеем их отношений – ну да, если уж мужчина так смотрит на женщину, следовательно, не только ямочки на ее коленках снятся ему по ночам…
- Вика… - боль в голосе была его коньком, она внутренне содрогнулась. Или заставила себя содрогнуться, ведь все камеры были направлены сейчас на нее, крупный план и все такое… - Вика, ну ты же знаешь, мы не смогли бы по-другому, тут нет моей вины. Просто так сложились обстоятельства.
- Какие они непредсказуемые, обстоятельства эти – она сощурила глаза – Теперь вот жена твоя беременна, это ведь тоже обстоятельства?
- Прекрати – он резко подошел и крепко ее обнял. Прошло несколько секунд, он не выпускал ее из рук, да еще и уткнулся в е плечо. Еще через несколько секунд Вика просунула свою руку под его, дотянулась за его спиной рукой до рта и с упоением затянулась.
- Ты же прекрасно знаешь, как я тебя люблю – невнятно сказал он в ее плечо.
- Ага – ответила она, выпуская дым.
- Я даже думаю, что она специально это сделала…Она же знала, что я ухожу от нее, я ведь поговорил с ней, как тебе и обещал. Вот, наверное, она потому и забеременела, чтобы меня удержать.
- И трахал ты ее тоже поэтому?
- Ну Вииика! Я так не люблю, когда ты выражаешься! Не красиво же!
- Вот у тебя ребенок скоро будет, его и станешь воспитывать!– Вика решительно высвободилась из его объятий и зашагала к двери. Она любила делать последнюю реплику максимально эффектной, хотя порой такие моменты превращались для нее в дежавю, так часто она хлопала дверью. Потом, по сценарию. Он догонял ее на лестнице, падал в колени, увещевал, рыдал и говорил о том, что предчувствует свой скорый и неминуемый конец. Она жалела его, бухалась на колени рядом, вытирала его, да и свои слезы, и, довольные друг другом и своими актерскими способностями, они увещевали друг друга в вечной любви и ею же шли заниматься. То есть и сейчас все должно было пройти без сучка без задоринки, по накатанной схеме. Но что-то пошло не так. Резким шагом подходя к двери, она эффектно обернулась к нему – так, чтобы разлетелись волосы, и когда поворачивалась обратно к двери, поздно, но поняла, что дверь стремительно летит ей навстречу – кто-то открывал ее с другой стороны. Резкий удар в лоб, звездочки, молнии и треск, будто раскололи орех, а потом – темнота…
- Вика… - до нее еле слышно, отдаваясь болючим эхом в голове, долетал очень знакомый голос – Вика!
Она с трудом разлепила веки:
- Мама?! Что ты тут делаешь?
- Как это что? Вот соня, - рассмеялась мама и Вика вдруг заметила, что мама как-то подозрительно помолодела.
- Что ты сделала с лицом? Ботокс что ли? – насторожено спросила Вика.
- Несешь чушь каждое утро, а мне все равно смешно, - мама чмокнула ее в щеку – Вставай, вставай, не то опоздаешь!
Вика удивленно опустила ноги на пол и огляделась…Чертовщин а какая-то! Такого просто не может быть, она находилась в своей комнате, точнее в своей комнате почти двадцатилетней давности. Но быть этого не могло, дом давно продали, да даже если бы и не продали, восстановить полностью ту обстановку навряд ли удалось бы так точно… Вика медленно подошла к зеркалу… От ее крика наверное со всех окрестных крыш слетели стаи голубей, а те, что не взлетели, остались лежать кверху лапками – погибли от сердечного приступа. Из зеркала на нее смотрела она, Вика, только упрощенный вариант – модель 10-ти летнего возраста. При этом своих мыслительных взрослых способностей Вика не утратила. «Ну как такое может быть!» - лихорадочно думала она, меряя шагами комнату. В конечном итоге, чтобы не свихнуться, Вика рационально выбрала самую выгодную для своего положения позицию – она убедила себя, что все ей снится, и смело спустилась вниз, в столовую.


Мама хлопотала у плиты, на столе стояли чашки с чаем и свежеиспеченные пирожки. Отец оторвался от газеты и весело глянул:
- Привет, пташка! – слезы комом встали в горле, дело в том, что отец умер год назад и эта рана все еще нарывала и порой не давала уснуть, стегая слезами и непонятным чувством вины. Мать подошла к столу и Вика вдруг увидела, что у нее большой и выпуклый живот. «Точно – догадалась она – Павлик вот-вот должен родиться, я ж его на десять лет как раз старше»… Становилось все интереснее. Вика стала чувствовать себя комфортно в своем сне, все таки сон хороший, про семью. Про детство. Ей нравилось смотреть, с какой любовью отец глядел на маму, как гладил ей живот и то и дело целовал…Мама смеялась, шутливо отбивалась от проявлений нежности, но было видно, как ей это приятно…Вика помнила необычайную любовь отца к маме…
После завтрака Вика и отец поспешили на остановку, Вика в школу, а отец на работу. По дороге они весело болтали обо всем, Вика задавала ему те вопросы, которые не успела задать при его жизни, и он, немного удивленно, но все таки отвечал. Потом подошел ее, Викин, автобус и папа помахал ей на прощание рукой. Вика смотрела в окно отъезжающего автобуса, папа улыбался и становился все меньше и меньше, пока совсем не исчез…Ей вдруг стало жутко и страшно оттого, что больше она его не увидит…
- Остановите! – резко крикнула она и расталкивая пассажиров стала пробираться к дверям.
Портфель смешно хлопал по спине, а Вика со всех ног неслась обратно на остановку, туда, где остался отец. Подбегая, она с удивлением заметила отца, но не на остановке, а в конце улицы, он торопливо куда-то шел. «Может, это шанс еще побыть с папой…» - подумала она и не спеша пошла следом, но не догоняя. Минут через десять отец вошел в городской парк и сел на скамейку. Вика пристроилась в кустах за скамейкой, ей хотелось чуть подождать, а потом резко выпрыгнуть, напугать папу и вместе с ним посмеяться. Пока Вика вынашивала свой план, на скамейку рядом с отцом приземлилась миниатюрная блондинка, примерно маминых лет.
- Привет, Надюша – теплота в голосе отца настолько насторожила Вику, что она прекратила возню и замерла.
- Привет – Вика услышала звук поцелуя.
- Ну как ты? – снова ласково спросил отец.
- Да не знаю… - женщина замолчала – Знаешь, Костя, я уже и не знаю, что думать. Просто бессмысленно все…Чего я жду? На что надеюсь?! Нет, выслушай меня! Я все понимаю. Да, все понимаю…Но и ты меня пойми! Я уже не девочка, я тоже детей хочу! А ты все подожди да подожди…
- Наденька – взволнованно начал отец – Ну ты же знаешь, как я тебя люблю, просто обстоятельства так складываются, Таня ведь ребенка ждет…
- То Таня первого ждала, теперь вот второго, только не понятно, как это все у вас выходит! Ты же говорил, что с ней не спишь и ее не любишь!
- Не люблю. Не люблю…Но я все таки муж, приходиться хоть иногда выполнять неприятные мне супружеские обязанности!
У Вики затекли ноги, но она этого не чувствовала. Она так же не чувствовала слез, которые бороздками спускались по щекам. Но было больно. Хотя вроде бы ничего не болело…
- Кость, ну когда ты ей скажешь? – женщина положила свою голову отцу на плечо.
- Ну вот родит и скажу, оставлю ей дом, деньги на детей буду давать…Ну пойдем к тебе, пойдем, мне на работу скоро…
Они встали и пошли к противоположному выходу. Вика не заметила их уходя, она все так же сидела, глядя невидящим взглядом куда-то внутрь себя…


- Вика! Вииика! – она с трудом разлепила веки.
- Леша? А где мама? – невнятно спросила и после с трудом поднялась.
- Мама… - он хохотнул – Да тебя так дверью по башке шибануло. Что ты там наверное не только маму, но и дедушку Ленина вспомнила.
Она потерла ушибленный лоб и слегка поморщилась. Он подался к ней, чтобы ее обнять, но она, неожиданно для себя резко отпрянула и совершенно спокойным тоном сказала:
- Не смей меня трогать.
- Ты чего это? – Леша криво улыбнулся – Дверью мозг что ли отшибло?
Она рассмеялась. Ситуация вдруг перестала казаться ей трагическим фильмом, где главная роль по праву принадлежала ей. Все было как-то банально, прозаично и совсем не интересно…Никакого сюжета.
- К чертям собачим – весело сказала она и пояснила, в ответ на его ошеломленный взгляд – Я вообще матерюсь, просто при тебе сдерживалась, а зря.
- Точно мозг повредился… - сказал он с беспокойством глядя не нее.
- Да нет – она побросала в сумочку сигареты, зажигалку и носовые платки – Наоборот, на место встал… Желаю здравствовать. И вот еще что…Пусть у тебя дочка родиться…А то по мужской линии у вас, видимо, наследственность плохая.
Леша удивленно смотрел на только что захлопнувшуюся дверь, когда в портфеле задребезжал виброзвонком телефон.
- Але? – почти на автомате спросил он – А? Да, да, слышу, солнышко. Так чего там хочет моя беременная кошечка?...
.,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ,,,,,,,,,,,,,,,,,,,

Милые, откоментируйте,пожалуйста. Сразу говорю, это просто рассказ. Нет здесь ничего автобиографичного. Разве что чувства и мысли какие-то